Лесной великан: тайны гигантской секвойи — National Geographic Россия: красота мира в каждом кадре

Лесной великан: тайны гигантской секвойи

B национальном парке Секвойя на юге горного хребта Сьерра-Невада есть место, куда приводят все тропы. Там на ровном пологом склоне на высоте 2100 метров над уровнем моря растет исполинское дерево. Его красновато-коричневый, будто выкрашенный охрой ствол покрыт несколькими слоями морщинистой коры. Диаметр ствола у основания составляет 8 метров: мог бы уместиться целый обеденный зал! Чтобы увидеть верхушку или рассмотреть форму кроны, приходится до боли в шее запрокидывать голову. И все равно охватить взглядом громадное дерево практически невозможно. У этого дерева есть имя – Президент. Так нарекли гигантскую секвойю, или, правильнее, секвойядендрон (Sequoiadendron giganteum), девять десятков лет тому назад в честь американского президента Уоррена Хардинга.

Диаметр ствола у основания гигантской секвойи составляет 8 метров: мог бы уместиться целый обеденный зал.

Это едва ли не самое огромное дерево на Земле, хотя и не абсолютный чемпион. Недавние исследования, проведенные Стивом Силлеттом из Университета Гумбольдта и его коллегами, подтвердили, что Президент занимает второе место среди всех когда-либо измерявшихся больших деревьев – а надо сказать, команда Силлетта поработала изрядно.

Хотя Президент и ниже самых высоких из редвудов (секвойя вечнозеленая, Sequoia sempervirens) Тихоокеанского побережья Северной Америки или королевских эвкалиптов Австралии, зато это дерево гораздо толще, чем любой редвуд или эвкалипт. Его верхушка, пораженная молнией, возвышается на 75 метров над землей, и примерно на половине этой высоты от ствола расходятся четыре исполинские ветви, каждая сама размером с приличное дерево. Венчает их густая крона, грибовидным облаком повисшая в небе.

Хотя ствол Президента не такой громадный, как у самого массивного секвойядендрона – Генерала Шермана, крона у него более раскидистая, а ветви покрыты почти двумя миллиардами листьев.

Высота и широкая крона – оружие в борьбе за существование. Дерево тянется ввысь и разрастается вширь, отвоевывая себе место под солнцем и достаточное количество влаги. Более того, в отличие от наземных млекопитающих и птиц, чей рост сдерживает сила тяжести, деревья не перестают расти даже тогда, когда достигают зрелости. Сила тяжести влияет и на них, но иначе, чем, скажем, на кондора или жирафа. Дереву нет нужды передвигаться, и потому оно укрепляет свой остов, постоянно наращивая слои древесины. Вынужденное постоянно добывать средства к существованию то с неба, то из почвы, со временем дерево может достигнуть неимоверной величины и – при этом продолжает расти.

Гигантские секвойи такие огромные, потому что они очень-очень древние. А древние они потому, что никакие опасности им не страшны: они такие мощные, что устоят под любыми ветрами; их древесина и кора содержат дубильные и другие вещества, защищающие от грибкового гниения и жуков-точильщиков, а толстая кора и в огне не горит. Низовые пожары даже полезны для секвойи: они уничтожают конкурентов, помогают шишкам раскрыться и создают благоприятные условия для молодой поросли, которая купается в солнечном свете и удобряется питательной золой. Во взрослое дерево может ударить молния – но, как правило, это не смертельно. Так гиганты и живут век за веком, становясь все старше – и все больше.

Конечно, существует одна опасность, которая подстерегает большие деревья, – вырубка леса. Сколько гигантских секвой пало под ударами топоров в конце XIX и начале XX века! Но древесина древних великанов оказалась такой хрупкой, что при ударе о землю стволы зачастую разваливались на куски, а уцелевшие части совсем не годились для строительства.

Из древесины гордых секвойядендронов делали дешевую кровельную дранку, заборный штакетник, подпорки для виноградной лозы и тому подобные «мелочи». И ради этого приходилось обрабатывать бревна шестиметровой толщины! Цельные они или поломанные, по большому счету, все равно. Игра явно не стоила свеч. В 1890 году был основан национальный парк Секвойя (первый среди подобных), куда тут же хлынула волна туристов на автомобилях. Вскоре стало ясно: гигантские секвойи куда как интереснее, будучи живыми.

Все это и многое другое поведал мне Стив Силлетт, пока мы шли к Президенту под сенью лесных великанов. От него же я узнал, что секвойи способны выдержать несколько месяцев в условиях морозного климата. Такова их естественная среда обитания, и они должны быть крепкими и закаленными, чтобы пережить долгую суровую зиму. Когда температура падает ниже нуля, снег белым покрывалом окутывает ствол и тяжелыми шапками ложится на ветви. Но деревья стойко несут бремя, не страшась никаких невзгод. «Это настоящее снежное дерево, – сказал Стив. – Вот что такое секвойя».

Силлетт и его команда совершили множество удивительных открытий. Например, выяснили, что с возрастом может увеличиваться не только высота и общая величина дерева, но даже скорость роста! Пожилой исполин вроде Президента за год прибавляет в объеме древесины больше, чем крепкое молодое дерево. Новая древесина усиливает ствол и наращивает ветви: ствол становится толще, а крона – гуще.

Это открытие противоречит известной аксиоме лесной экологии, которая гласит: чем старше дерево, тем меньше древесины оно производит. А ведь, исходя из этого ошибочного положения, лесоводы рекомендовали вырубать старые деревья. Возможно, где-то какие-то деревья и подчиняются этому правилу, но не гигантские секвойи и не другие великаны вроде редвуда. Силлетт и его команда опровергли старую истину, сделав то, что до них никто и никогда не делал: они облазили огромные деревья в буквальном смысле вдоль и поперек и замерили каждый сантиметр.

С возрастом может увеличиваться не только высота и общая величина гигантской секвойи, но даже скорость роста.

Заручившись согласием и горячим одобрением Службы национальных парков, ученые переквалифицировались в древолазов-высотников и «сняли мерки» с Президента. Это смелое предприятие было частью масштабного долгосрочного проекта по изучению влияния климатических изменений на гигантские секвойи и редвуды. Силлетт и его коллеги обвязали канатом крону Президента и подвесили к ветвям альпинистские веревки, не забыв принять все меры предосторожности, чтобы не повредить камбий дерева – зону роста между корой и древесиной. Облачившись в страховочную экипировку – ремни и шлемы, – ученые полезли наверх. Они измерили ствол на разной высоте, определили размеры больших и малых ветвей и наростов на стволе – капов, подсчитали количество шишек и при помощи бурава, предварительно простерилизовав его, взяли образцы сердцевины. Затем они ввели полученные цифры в общую компьютерную базу данных по гигантским секвойям и обработали всю информацию.

Так стало известно, что Президент состоит из по меньшей мере 1530 кубических метров древесины и коры. Кроме того, выяснилось, что этот мастодонт, прожив на свете без малого 3200 лет, до сих пор растет, причем довольно быстро. Он все еще поглощает огромное количество углекислого газа, преобразуя его в целлюлозу и другие органические вещества. Рост дерева прерывается, лишь когда наступают холода и выпадает снег. Совсем не плохо для старика! Таково чудесное свойство гигантских секвой.

«Та часть со стволом и ветвями, которую мы видим на поверхности земли, целых полгода вообще не растет. В снегу деревья впадают в зимнюю спячку», – рассказывает Силлетт. И хотя вегетационный период у них короче, они достигают более внушительных размеров, чем их самый крупный сородич – редвуд.

Именно поэтому фотограф Майкл (Ник) Николс запечатлел Президента в снегу. Ник и опытный альпинист Джим Кэмпбелл Спиклер разработали хитроумный план. С командой, в которую вошли многие участники проекта, они навестили Президента в середине февраля, когда вокруг него высились сугробы под четыре метра. На Президента и его высокого соседа подвесили веревки, чтобы влезть самим и поднять аппаратуру. Подходящие условия для съемки заставили себя подождать – вначале погода была слишком ясной, потом началась слякоть, а после все окутал туман. И вот опять посыпался снег, нужный момент наконец настал – и получился идеальный снимок. (На самом деле снимков было много.)

Я подоспел уже к шапочному разбору – команда паковала снаряжение, готовясь в обратный путь. На одиночное восхождение я не решился, и Спиклеру пришлось меня сопровождать. Древолаз из меня вышел не слишком проворный и довольно неуклюжий. Поднимаясь, я старался покрепче упереться ногами в исполинский ствол. Рядом со Спиклером пару секунд постоял на одной из гигантских ветвей. Через полчаса мы добрались до кроны Президента – 60 метров над землей! Здесь я смог вблизи рассмотреть огромные шишковатые наросты на стволе и гладкую кору мелких веток багрянистого оттенка. Со всех сторон меня окружало живое дерево. Чувствуя, как кружится голова, я взглянул вверх: на сухих сучках виднелись трещины, а между стволом и ветвями поблескивало что-то, словно струйки живой воды. Смола? Талый снег?

«Что за сказочное место!» – подумал я. И тут же, вдогонку: «Что за сказочное существо!»

Лесной великан: тайны гигантской секвойи

B национальном парке Секвойя на юге горного хребта Сьерра-Невада есть место, куда приводят все тропы. Там на ровном пологом склоне на высоте 2100 метров над уровнем моря растет исполинское дерево. Его красновато-коричневый, будто выкрашенный охрой ствол покрыт несколькими слоями морщинистой коры. Диаметр ствола у основания составляет 8 метров: мог бы уместиться целый обеденный зал! Чтобы увидеть верхушку или рассмотреть форму кроны, приходится до боли в шее запрокидывать голову. И все равно охватить взглядом громадное дерево практически невозможно. У этого дерева есть имя – Президент. Так нарекли гигантскую секвойю, или, правильнее, секвойядендрон (Sequoiadendron giganteum), девять десятков лет тому назад в честь американского президента Уоррена Хардинга.

Диаметр ствола у основания гигантской секвойи составляет 8 метров: мог бы уместиться целый обеденный зал.

Это едва ли не самое огромное дерево на Земле, хотя и не абсолютный чемпион. Недавние исследования, проведенные Стивом Силлеттом из Университета Гумбольдта и его коллегами, подтвердили, что Президент занимает второе место среди всех когда-либо измерявшихся больших деревьев – а надо сказать, команда Силлетта поработала изрядно.

Хотя Президент и ниже самых высоких из редвудов (секвойя вечнозеленая, Sequoia sempervirens) Тихоокеанского побережья Северной Америки или королевских эвкалиптов Австралии, зато это дерево гораздо толще, чем любой редвуд или эвкалипт. Его верхушка, пораженная молнией, возвышается на 75 метров над землей, и примерно на половине этой высоты от ствола расходятся четыре исполинские ветви, каждая сама размером с приличное дерево. Венчает их густая крона, грибовидным облаком повисшая в небе.

Хотя ствол Президента не такой громадный, как у самого массивного секвойядендрона – Генерала Шермана, крона у него более раскидистая, а ветви покрыты почти двумя миллиардами листьев.

Высота и широкая крона – оружие в борьбе за существование. Дерево тянется ввысь и разрастается вширь, отвоевывая себе место под солнцем и достаточное количество влаги. Более того, в отличие от наземных млекопитающих и птиц, чей рост сдерживает сила тяжести, деревья не перестают расти даже тогда, когда достигают зрелости. Сила тяжести влияет и на них, но иначе, чем, скажем, на кондора или жирафа. Дереву нет нужды передвигаться, и потому оно укрепляет свой остов, постоянно наращивая слои древесины. Вынужденное постоянно добывать средства к существованию то с неба, то из почвы, со временем дерево может достигнуть неимоверной величины и – при этом продолжает расти.

Гигантские секвойи такие огромные, потому что они очень-очень древние. А древние они потому, что никакие опасности им не страшны: они такие мощные, что устоят под любыми ветрами; их древесина и кора содержат дубильные и другие вещества, защищающие от грибкового гниения и жуков-точильщиков, а толстая кора и в огне не горит. Низовые пожары даже полезны для секвойи: они уничтожают конкурентов, помогают шишкам раскрыться и создают благоприятные условия для молодой поросли, которая купается в солнечном свете и удобряется питательной золой. Во взрослое дерево может ударить молния – но, как правило, это не смертельно. Так гиганты и живут век за веком, становясь все старше – и все больше.

Конечно, существует одна опасность, которая подстерегает большие деревья, – вырубка леса. Сколько гигантских секвой пало под ударами топоров в конце XIX и начале XX века! Но древесина древних великанов оказалась такой хрупкой, что при ударе о землю стволы зачастую разваливались на куски, а уцелевшие части совсем не годились для строительства.

Из древесины гордых секвойядендронов делали дешевую кровельную дранку, заборный штакетник, подпорки для виноградной лозы и тому подобные «мелочи». И ради этого приходилось обрабатывать бревна шестиметровой толщины! Цельные они или поломанные, по большому счету, все равно. Игра явно не стоила свеч. В 1890 году был основан национальный парк Секвойя (первый среди подобных), куда тут же хлынула волна туристов на автомобилях. Вскоре стало ясно: гигантские секвойи куда как интереснее, будучи живыми.

Все это и многое другое поведал мне Стив Силлетт, пока мы шли к Президенту под сенью лесных великанов. От него же я узнал, что секвойи способны выдержать несколько месяцев в условиях морозного климата. Такова их естественная среда обитания, и они должны быть крепкими и закаленными, чтобы пережить долгую суровую зиму. Когда температура падает ниже нуля, снег белым покрывалом окутывает ствол и тяжелыми шапками ложится на ветви. Но деревья стойко несут бремя, не страшась никаких невзгод. «Это настоящее снежное дерево, – сказал Стив. – Вот что такое секвойя».

Силлетт и его команда совершили множество удивительных открытий. Например, выяснили, что с возрастом может увеличиваться не только высота и общая величина дерева, но даже скорость роста! Пожилой исполин вроде Президента за год прибавляет в объеме древесины больше, чем крепкое молодое дерево. Новая древесина усиливает ствол и наращивает ветви: ствол становится толще, а крона – гуще.

Это открытие противоречит известной аксиоме лесной экологии, которая гласит: чем старше дерево, тем меньше древесины оно производит. А ведь, исходя из этого ошибочного положения, лесоводы рекомендовали вырубать старые деревья. Возможно, где-то какие-то деревья и подчиняются этому правилу, но не гигантские секвойи и не другие великаны вроде редвуда. Силлетт и его команда опровергли старую истину, сделав то, что до них никто и никогда не делал: они облазили огромные деревья в буквальном смысле вдоль и поперек и замерили каждый сантиметр.

С возрастом может увеличиваться не только высота и общая величина гигантской секвойи, но даже скорость роста.

Заручившись согласием и горячим одобрением Службы национальных парков, ученые переквалифицировались в древолазов-высотников и «сняли мерки» с Президента. Это смелое предприятие было частью масштабного долгосрочного проекта по изучению влияния климатических изменений на гигантские секвойи и редвуды. Силлетт и его коллеги обвязали канатом крону Президента и подвесили к ветвям альпинистские веревки, не забыв принять все меры предосторожности, чтобы не повредить камбий дерева – зону роста между корой и древесиной. Облачившись в страховочную экипировку – ремни и шлемы, – ученые полезли наверх. Они измерили ствол на разной высоте, определили размеры больших и малых ветвей и наростов на стволе – капов, подсчитали количество шишек и при помощи бурава, предварительно простерилизовав его, взяли образцы сердцевины. Затем они ввели полученные цифры в общую компьютерную базу данных по гигантским секвойям и обработали всю информацию.

Так стало известно, что Президент состоит из по меньшей мере 1530 кубических метров древесины и коры. Кроме того, выяснилось, что этот мастодонт, прожив на свете без малого 3200 лет, до сих пор растет, причем довольно быстро. Он все еще поглощает огромное количество углекислого газа, преобразуя его в целлюлозу и другие органические вещества. Рост дерева прерывается, лишь когда наступают холода и выпадает снег. Совсем не плохо для старика! Таково чудесное свойство гигантских секвой.

«Та часть со стволом и ветвями, которую мы видим на поверхности земли, целых полгода вообще не растет. В снегу деревья впадают в зимнюю спячку», – рассказывает Силлетт. И хотя вегетационный период у них короче, они достигают более внушительных размеров, чем их самый крупный сородич – редвуд.

Именно поэтому фотограф Майкл (Ник) Николс запечатлел Президента в снегу. Ник и опытный альпинист Джим Кэмпбелл Спиклер разработали хитроумный план. С командой, в которую вошли многие участники проекта, они навестили Президента в середине февраля, когда вокруг него высились сугробы под четыре метра. На Президента и его высокого соседа подвесили веревки, чтобы влезть самим и поднять аппаратуру. Подходящие условия для съемки заставили себя подождать – вначале погода была слишком ясной, потом началась слякоть, а после все окутал туман. И вот опять посыпался снег, нужный момент наконец настал – и получился идеальный снимок. (На самом деле снимков было много.)

Я подоспел уже к шапочному разбору – команда паковала снаряжение, готовясь в обратный путь. На одиночное восхождение я не решился, и Спиклеру пришлось меня сопровождать. Древолаз из меня вышел не слишком проворный и довольно неуклюжий. Поднимаясь, я старался покрепче упереться ногами в исполинский ствол. Рядом со Спиклером пару секунд постоял на одной из гигантских ветвей. Через полчаса мы добрались до кроны Президента – 60 метров над землей! Здесь я смог вблизи рассмотреть огромные шишковатые наросты на стволе и гладкую кору мелких веток багрянистого оттенка. Со всех сторон меня окружало живое дерево. Чувствуя, как кружится голова, я взглянул вверх: на сухих сучках виднелись трещины, а между стволом и ветвями поблескивало что-то, словно струйки живой воды. Смола? Талый снег?

«Что за сказочное место!» – подумал я. И тут же, вдогонку: «Что за сказочное существо!»

Лесной великан: тайны гигантской секвойи

B национальном парке Секвойя на юге горного хребта Сьерра-Невада есть место, куда приводят все тропы. Там на ровном пологом склоне на высоте 2100 метров над уровнем моря растет исполинское дерево. Его красновато-коричневый, будто выкрашенный охрой ствол покрыт несколькими слоями морщинистой коры. Диаметр ствола у основания составляет 8 метров: мог бы уместиться целый обеденный зал! Чтобы увидеть верхушку или рассмотреть форму кроны, приходится до боли в шее запрокидывать голову. И все равно охватить взглядом громадное дерево практически невозможно. У этого дерева есть имя – Президент. Так нарекли гигантскую секвойю, или, правильнее, секвойядендрон (Sequoiadendron giganteum), девять десятков лет тому назад в честь американского президента Уоррена Хардинга.

Диаметр ствола у основания гигантской секвойи составляет 8 метров: мог бы уместиться целый обеденный зал.

Это едва ли не самое огромное дерево на Земле, хотя и не абсолютный чемпион. Недавние исследования, проведенные Стивом Силлеттом из Университета Гумбольдта и его коллегами, подтвердили, что Президент занимает второе место среди всех когда-либо измерявшихся больших деревьев – а надо сказать, команда Силлетта поработала изрядно.

Хотя Президент и ниже самых высоких из редвудов (секвойя вечнозеленая, Sequoia sempervirens) Тихоокеанского побережья Северной Америки или королевских эвкалиптов Австралии, зато это дерево гораздо толще, чем любой редвуд или эвкалипт. Его верхушка, пораженная молнией, возвышается на 75 метров над землей, и примерно на половине этой высоты от ствола расходятся четыре исполинские ветви, каждая сама размером с приличное дерево. Венчает их густая крона, грибовидным облаком повисшая в небе.

Хотя ствол Президента не такой громадный, как у самого массивного секвойядендрона – Генерала Шермана, крона у него более раскидистая, а ветви покрыты почти двумя миллиардами листьев.

Высота и широкая крона – оружие в борьбе за существование. Дерево тянется ввысь и разрастается вширь, отвоевывая себе место под солнцем и достаточное количество влаги. Более того, в отличие от наземных млекопитающих и птиц, чей рост сдерживает сила тяжести, деревья не перестают расти даже тогда, когда достигают зрелости. Сила тяжести влияет и на них, но иначе, чем, скажем, на кондора или жирафа. Дереву нет нужды передвигаться, и потому оно укрепляет свой остов, постоянно наращивая слои древесины. Вынужденное постоянно добывать средства к существованию то с неба, то из почвы, со временем дерево может достигнуть неимоверной величины и – при этом продолжает расти.

Гигантские секвойи такие огромные, потому что они очень-очень древние. А древние они потому, что никакие опасности им не страшны: они такие мощные, что устоят под любыми ветрами; их древесина и кора содержат дубильные и другие вещества, защищающие от грибкового гниения и жуков-точильщиков, а толстая кора и в огне не горит. Низовые пожары даже полезны для секвойи: они уничтожают конкурентов, помогают шишкам раскрыться и создают благоприятные условия для молодой поросли, которая купается в солнечном свете и удобряется питательной золой. Во взрослое дерево может ударить молния – но, как правило, это не смертельно. Так гиганты и живут век за веком, становясь все старше – и все больше.

Конечно, существует одна опасность, которая подстерегает большие деревья, – вырубка леса. Сколько гигантских секвой пало под ударами топоров в конце XIX и начале XX века! Но древесина древних великанов оказалась такой хрупкой, что при ударе о землю стволы зачастую разваливались на куски, а уцелевшие части совсем не годились для строительства.

Из древесины гордых секвойядендронов делали дешевую кровельную дранку, заборный штакетник, подпорки для виноградной лозы и тому подобные «мелочи». И ради этого приходилось обрабатывать бревна шестиметровой толщины! Цельные они или поломанные, по большому счету, все равно. Игра явно не стоила свеч. В 1890 году был основан национальный парк Секвойя (первый среди подобных), куда тут же хлынула волна туристов на автомобилях. Вскоре стало ясно: гигантские секвойи куда как интереснее, будучи живыми.

Все это и многое другое поведал мне Стив Силлетт, пока мы шли к Президенту под сенью лесных великанов. От него же я узнал, что секвойи способны выдержать несколько месяцев в условиях морозного климата. Такова их естественная среда обитания, и они должны быть крепкими и закаленными, чтобы пережить долгую суровую зиму. Когда температура падает ниже нуля, снег белым покрывалом окутывает ствол и тяжелыми шапками ложится на ветви. Но деревья стойко несут бремя, не страшась никаких невзгод. «Это настоящее снежное дерево, – сказал Стив. – Вот что такое секвойя».

Силлетт и его команда совершили множество удивительных открытий. Например, выяснили, что с возрастом может увеличиваться не только высота и общая величина дерева, но даже скорость роста! Пожилой исполин вроде Президента за год прибавляет в объеме древесины больше, чем крепкое молодое дерево. Новая древесина усиливает ствол и наращивает ветви: ствол становится толще, а крона – гуще.

Это открытие противоречит известной аксиоме лесной экологии, которая гласит: чем старше дерево, тем меньше древесины оно производит. А ведь, исходя из этого ошибочного положения, лесоводы рекомендовали вырубать старые деревья. Возможно, где-то какие-то деревья и подчиняются этому правилу, но не гигантские секвойи и не другие великаны вроде редвуда. Силлетт и его команда опровергли старую истину, сделав то, что до них никто и никогда не делал: они облазили огромные деревья в буквальном смысле вдоль и поперек и замерили каждый сантиметр.

С возрастом может увеличиваться не только высота и общая величина гигантской секвойи, но даже скорость роста.

Заручившись согласием и горячим одобрением Службы национальных парков, ученые переквалифицировались в древолазов-высотников и «сняли мерки» с Президента. Это смелое предприятие было частью масштабного долгосрочного проекта по изучению влияния климатических изменений на гигантские секвойи и редвуды. Силлетт и его коллеги обвязали канатом крону Президента и подвесили к ветвям альпинистские веревки, не забыв принять все меры предосторожности, чтобы не повредить камбий дерева – зону роста между корой и древесиной. Облачившись в страховочную экипировку – ремни и шлемы, – ученые полезли наверх. Они измерили ствол на разной высоте, определили размеры больших и малых ветвей и наростов на стволе – капов, подсчитали количество шишек и при помощи бурава, предварительно простерилизовав его, взяли образцы сердцевины. Затем они ввели полученные цифры в общую компьютерную базу данных по гигантским секвойям и обработали всю информацию.

Так стало известно, что Президент состоит из по меньшей мере 1530 кубических метров древесины и коры. Кроме того, выяснилось, что этот мастодонт, прожив на свете без малого 3200 лет, до сих пор растет, причем довольно быстро. Он все еще поглощает огромное количество углекислого газа, преобразуя его в целлюлозу и другие органические вещества. Рост дерева прерывается, лишь когда наступают холода и выпадает снег. Совсем не плохо для старика! Таково чудесное свойство гигантских секвой.

«Та часть со стволом и ветвями, которую мы видим на поверхности земли, целых полгода вообще не растет. В снегу деревья впадают в зимнюю спячку», – рассказывает Силлетт. И хотя вегетационный период у них короче, они достигают более внушительных размеров, чем их самый крупный сородич – редвуд.

Именно поэтому фотограф Майкл (Ник) Николс запечатлел Президента в снегу. Ник и опытный альпинист Джим Кэмпбелл Спиклер разработали хитроумный план. С командой, в которую вошли многие участники проекта, они навестили Президента в середине февраля, когда вокруг него высились сугробы под четыре метра. На Президента и его высокого соседа подвесили веревки, чтобы влезть самим и поднять аппаратуру. Подходящие условия для съемки заставили себя подождать – вначале погода была слишком ясной, потом началась слякоть, а после все окутал туман. И вот опять посыпался снег, нужный момент наконец настал – и получился идеальный снимок. (На самом деле снимков было много.)

Я подоспел уже к шапочному разбору – команда паковала снаряжение, готовясь в обратный путь. На одиночное восхождение я не решился, и Спиклеру пришлось меня сопровождать. Древолаз из меня вышел не слишком проворный и довольно неуклюжий. Поднимаясь, я старался покрепче упереться ногами в исполинский ствол. Рядом со Спиклером пару секунд постоял на одной из гигантских ветвей. Через полчаса мы добрались до кроны Президента – 60 метров над землей! Здесь я смог вблизи рассмотреть огромные шишковатые наросты на стволе и гладкую кору мелких веток багрянистого оттенка. Со всех сторон меня окружало живое дерево. Чувствуя, как кружится голова, я взглянул вверх: на сухих сучках виднелись трещины, а между стволом и ветвями поблескивало что-то, словно струйки живой воды. Смола? Талый снег?

«Что за сказочное место!» – подумал я. И тут же, вдогонку: «Что за сказочное существо!»

Лесной великан: тайны гигантской секвойи

B национальном парке Секвойя на юге горного хребта Сьерра-Невада есть место, куда приводят все тропы. Там на ровном пологом склоне на высоте 2100 метров над уровнем моря растет исполинское дерево. Его красновато-коричневый, будто выкрашенный охрой ствол покрыт несколькими слоями морщинистой коры. Диаметр ствола у основания составляет 8 метров: мог бы уместиться целый обеденный зал! Чтобы увидеть верхушку или рассмотреть форму кроны, приходится до боли в шее запрокидывать голову. И все равно охватить взглядом громадное дерево практически невозможно. У этого дерева есть имя – Президент. Так нарекли гигантскую секвойю, или, правильнее, секвойядендрон (Sequoiadendron giganteum), девять десятков лет тому назад в честь американского президента Уоррена Хардинга.

Диаметр ствола у основания гигантской секвойи составляет 8 метров: мог бы уместиться целый обеденный зал.

Это едва ли не самое огромное дерево на Земле, хотя и не абсолютный чемпион. Недавние исследования, проведенные Стивом Силлеттом из Университета Гумбольдта и его коллегами, подтвердили, что Президент занимает второе место среди всех когда-либо измерявшихся больших деревьев – а надо сказать, команда Силлетта поработала изрядно.

Хотя Президент и ниже самых высоких из редвудов (секвойя вечнозеленая, Sequoia sempervirens) Тихоокеанского побережья Северной Америки или королевских эвкалиптов Австралии, зато это дерево гораздо толще, чем любой редвуд или эвкалипт. Его верхушка, пораженная молнией, возвышается на 75 метров над землей, и примерно на половине этой высоты от ствола расходятся четыре исполинские ветви, каждая сама размером с приличное дерево. Венчает их густая крона, грибовидным облаком повисшая в небе.

Хотя ствол Президента не такой громадный, как у самого массивного секвойядендрона – Генерала Шермана, крона у него более раскидистая, а ветви покрыты почти двумя миллиардами листьев.

Высота и широкая крона – оружие в борьбе за существование. Дерево тянется ввысь и разрастается вширь, отвоевывая себе место под солнцем и достаточное количество влаги. Более того, в отличие от наземных млекопитающих и птиц, чей рост сдерживает сила тяжести, деревья не перестают расти даже тогда, когда достигают зрелости. Сила тяжести влияет и на них, но иначе, чем, скажем, на кондора или жирафа. Дереву нет нужды передвигаться, и потому оно укрепляет свой остов, постоянно наращивая слои древесины. Вынужденное постоянно добывать средства к существованию то с неба, то из почвы, со временем дерево может достигнуть неимоверной величины и – при этом продолжает расти.

Гигантские секвойи такие огромные, потому что они очень-очень древние. А древние они потому, что никакие опасности им не страшны: они такие мощные, что устоят под любыми ветрами; их древесина и кора содержат дубильные и другие вещества, защищающие от грибкового гниения и жуков-точильщиков, а толстая кора и в огне не горит. Низовые пожары даже полезны для секвойи: они уничтожают конкурентов, помогают шишкам раскрыться и создают благоприятные условия для молодой поросли, которая купается в солнечном свете и удобряется питательной золой. Во взрослое дерево может ударить молния – но, как правило, это не смертельно. Так гиганты и живут век за веком, становясь все старше – и все больше.

Конечно, существует одна опасность, которая подстерегает большие деревья, – вырубка леса. Сколько гигантских секвой пало под ударами топоров в конце XIX и начале XX века! Но древесина древних великанов оказалась такой хрупкой, что при ударе о землю стволы зачастую разваливались на куски, а уцелевшие части совсем не годились для строительства.

Из древесины гордых секвойядендронов делали дешевую кровельную дранку, заборный штакетник, подпорки для виноградной лозы и тому подобные «мелочи». И ради этого приходилось обрабатывать бревна шестиметровой толщины! Цельные они или поломанные, по большому счету, все равно. Игра явно не стоила свеч. В 1890 году был основан национальный парк Секвойя (первый среди подобных), куда тут же хлынула волна туристов на автомобилях. Вскоре стало ясно: гигантские секвойи куда как интереснее, будучи живыми.

Все это и многое другое поведал мне Стив Силлетт, пока мы шли к Президенту под сенью лесных великанов. От него же я узнал, что секвойи способны выдержать несколько месяцев в условиях морозного климата. Такова их естественная среда обитания, и они должны быть крепкими и закаленными, чтобы пережить долгую суровую зиму. Когда температура падает ниже нуля, снег белым покрывалом окутывает ствол и тяжелыми шапками ложится на ветви. Но деревья стойко несут бремя, не страшась никаких невзгод. «Это настоящее снежное дерево, – сказал Стив. – Вот что такое секвойя».

Силлетт и его команда совершили множество удивительных открытий. Например, выяснили, что с возрастом может увеличиваться не только высота и общая величина дерева, но даже скорость роста! Пожилой исполин вроде Президента за год прибавляет в объеме древесины больше, чем крепкое молодое дерево. Новая древесина усиливает ствол и наращивает ветви: ствол становится толще, а крона – гуще.

Это открытие противоречит известной аксиоме лесной экологии, которая гласит: чем старше дерево, тем меньше древесины оно производит. А ведь, исходя из этого ошибочного положения, лесоводы рекомендовали вырубать старые деревья. Возможно, где-то какие-то деревья и подчиняются этому правилу, но не гигантские секвойи и не другие великаны вроде редвуда. Силлетт и его команда опровергли старую истину, сделав то, что до них никто и никогда не делал: они облазили огромные деревья в буквальном смысле вдоль и поперек и замерили каждый сантиметр.

С возрастом может увеличиваться не только высота и общая величина гигантской секвойи, но даже скорость роста.

Заручившись согласием и горячим одобрением Службы национальных парков, ученые переквалифицировались в древолазов-высотников и «сняли мерки» с Президента. Это смелое предприятие было частью масштабного долгосрочного проекта по изучению влияния климатических изменений на гигантские секвойи и редвуды. Силлетт и его коллеги обвязали канатом крону Президента и подвесили к ветвям альпинистские веревки, не забыв принять все меры предосторожности, чтобы не повредить камбий дерева – зону роста между корой и древесиной. Облачившись в страховочную экипировку – ремни и шлемы, – ученые полезли наверх. Они измерили ствол на разной высоте, определили размеры больших и малых ветвей и наростов на стволе – капов, подсчитали количество шишек и при помощи бурава, предварительно простерилизовав его, взяли образцы сердцевины. Затем они ввели полученные цифры в общую компьютерную базу данных по гигантским секвойям и обработали всю информацию.

Так стало известно, что Президент состоит из по меньшей мере 1530 кубических метров древесины и коры. Кроме того, выяснилось, что этот мастодонт, прожив на свете без малого 3200 лет, до сих пор растет, причем довольно быстро. Он все еще поглощает огромное количество углекислого газа, преобразуя его в целлюлозу и другие органические вещества. Рост дерева прерывается, лишь когда наступают холода и выпадает снег. Совсем не плохо для старика! Таково чудесное свойство гигантских секвой.

«Та часть со стволом и ветвями, которую мы видим на поверхности земли, целых полгода вообще не растет. В снегу деревья впадают в зимнюю спячку», – рассказывает Силлетт. И хотя вегетационный период у них короче, они достигают более внушительных размеров, чем их самый крупный сородич – редвуд.

Именно поэтому фотограф Майкл (Ник) Николс запечатлел Президента в снегу. Ник и опытный альпинист Джим Кэмпбелл Спиклер разработали хитроумный план. С командой, в которую вошли многие участники проекта, они навестили Президента в середине февраля, когда вокруг него высились сугробы под четыре метра. На Президента и его высокого соседа подвесили веревки, чтобы влезть самим и поднять аппаратуру. Подходящие условия для съемки заставили себя подождать – вначале погода была слишком ясной, потом началась слякоть, а после все окутал туман. И вот опять посыпался снег, нужный момент наконец настал – и получился идеальный снимок. (На самом деле снимков было много.)

Я подоспел уже к шапочному разбору – команда паковала снаряжение, готовясь в обратный путь. На одиночное восхождение я не решился, и Спиклеру пришлось меня сопровождать. Древолаз из меня вышел не слишком проворный и довольно неуклюжий. Поднимаясь, я старался покрепче упереться ногами в исполинский ствол. Рядом со Спиклером пару секунд постоял на одной из гигантских ветвей. Через полчаса мы добрались до кроны Президента – 60 метров над землей! Здесь я смог вблизи рассмотреть огромные шишковатые наросты на стволе и гладкую кору мелких веток багрянистого оттенка. Со всех сторон меня окружало живое дерево. Чувствуя, как кружится голова, я взглянул вверх: на сухих сучках виднелись трещины, а между стволом и ветвями поблескивало что-то, словно струйки живой воды. Смола? Талый снег?

«Что за сказочное место!» – подумал я. И тут же, вдогонку: «Что за сказочное существо!»